Становление психологического пола человека происходит при интериоризации индивидом поло-ролевых установок культуры и историко-социального опыта, таких как: традиции и обычаи, обряды и национальный инвариант картины мира. В силу открытости границ и активизации межэтнических контактов в современном мире наблюдается социально-этническая разноликость в масштабе всего человечества. Это усложняет динамику, одновременно развивая этно-социальные сообщества и способствуя их взаимодействию. В современных условиях можно говорить об определяющей роли социально-этнических процессов в ходе исторического прогресса, проявляющегося в диалектическом единстве интегративного и дифференцирующего начал в сфере общественных взаимоотношений.

В любой сообщности индивид развивается как субъект своей национальности и субъект пола. Происходит врастание его в этнокультурную самобытную среду, при создании которой человек руководствовался законами развития биосферы, и в то же время сохранял родовое экологическое сознание, и это было гарантом его существования в природных, освоенных им, условиях. Но вместе с тем, межкультурная интеграция в современном обществе заставляет индивида интериризовать и багаж общечеловеческих ценностей, накопленный усилием множества народов, и таким образом, национальная культура воспринимается как неотъемлемая часть общемировой культуры. Диффузионные и ассимилятивные процессы происходят при взаимодействии различных культур постоянно.

Психологический пол, ориентации и поло-ролевые особенности формируются в ходе совместной деятельности при данных исторических отношений в обществе. Дифференцирование поло-ролевых отношений, независимо от формации общества, связано с необходимым и возможным участием представителей обоих полов в сферах производства и общественной деятельности, а также зависимо от уровня экономического и социального развития конкретной общности людей.

В каждом обществе под влиянием научно-технического прогресса, роста благосостояния членов общества, формированием институтов помощи в воспитании следующего поколения и других видов социальной защиты, происходят подвижки в направлении от жестких рамок полового деления и иерархического структурирования ролей в социально-производственной сфере к нивелированию различий по признаку пола. Изменение в сознании, в свою очередь, ведёт к исторически-мотивированным изменениям в самобытных чертах психологического пола людей отдельной этно-культурной среды. Наряду с этим стираются видимые различия в чертах психологического пола социальных групп, придерживающихся разных этно-культурных традиций, однако оказавшихся в сходных социо-экономических условиях и ведущих похожий образ жизни.

Из вышесказанного следует, что процессы становления психологического пола личности в социальном плане находятся под влиянием двух тенденций, составляющих диалектическое единство. С одной стороны, наблюдается тенденция к сохранению, выражающаяся в соблюдении и воспроизводстве традиций и обычаев предшествующих поколений; с другой стороны, существует тенденция к изменению системы поло-ролевых ориентировок и системы отношений, что необходимо для обеспечения инновационных явлений.

Гипотетически, на формирование психологического пола индивида оказывают сильное влияние культурно-этнические традиции и обусловленные экономико-социальным развитием общества факторы. Они воздействуют совместно, но характер их влияния разный. Они по-разному влияют на сферу реального и идеального, неосознанного и сознательного в ходе становления психологического пола. Адекватность психологического пола биологическому находится в прямой зависимости от того, насколько соответствуют факторы, обуславливающиеся социально-экономическим развитием, традициям, принятым в поло-ролевой дифференциации конкретного этно-культурного сообщества.

Проверить правдивость гипотезы можно, сравнив общества с отличиями в уровне экономического и социального развития и в структуре общественных отношений, но имеющие единые историко-культурные традиции и обычаи. Второй способ исследования – сравнение проявлений психологического пола у представителей этносов с разными историко-культурными корнями и традициями, связанными с поло-ролевыми представлениями, но включённых в общие экономическую и социальную системы. Понять, о чём идёт речь во второй модели исследований, можно, взяв за образец сравнения территориальные, экономические и социальные условия соседства русского и татарского народов в границах административной территории Татарстана. Параметрами выступят проявления культуры: разные языки, различающиеся религиозные убеждения, бытовая обрядовость, иерархия в социальных группах, межполовое взаимодействие мужчин и женщин и другие явления.

Показательно в данном примере, что в тесном соседстве русские и татары на территории, занимаемой нынешней Татарской республикой, проживают на протяжении нескольких веков. Окружённый районами с коренным русским населением, Татарстан географически был предрасположен к развитию экономических, политических и культурных связей с русскими соседями. Перепись населения, проведённая после Октябрьской революции, показала, что в республике существовала однотипная структура социальных групп русского и татарского этносов. Но это не помешало и тем и другим сохранить этническую самобытность культурных традиций, что отражалось в ритуалах, обычаях, праздниках и обрядах, стилях воспитания и семейном укладе. Сравнительный анализ данных исследований этнических отличий выявляет поло-ролевые компоненты традиций двух народов, что приводит к пониманию специфики влияния поло-ролевых аспектов на становление психологического пола в ходе половой социализации. И у русского и у татарского населения республики было принято иерархическое деление социальных ролей. Мужчины доминировали, выполняя обязанности добытчиков, обеспечивающих семьи пропитанием. Женщины занимали подчинённое положение, находились в зависимости. Они ограничивались ролью матери и хозяйки дома. На женщину возлагались обязанности по рождению и воспитанию детей, домашние работы и приготовление пищи. Социальный статус жены соответствовал социальному статусу её мужа. Общение мужчин с женщинами в виде традиционно-обрядовых форм и взаимодействие в процессе совместной деятельности среди русских и среди татар ощутимо различалось. И это накладывало отпечаток на формирование личности мужчин и женщин.

Главное, что отличало взаимоотношения в русских и татарских социальных образованиях – общение между женщинами и мужчинами у татар имело более жёсткие ограничения, разделение по признаку пола в татарских группах вообще было более строгим. Если у русских женщин и мужчин была возможность свободного общаться и находиться в постоянном взаимодействии, то деятельностные сферы татарских мужчин и женщин практически не имели точек соприкосновения. Домашнее пространство у татар был традиционно поделён на женскую и мужскую половину; в празднованиях и ритуалах женщины и мужчины участвовали по отдельности – либо разделённые пространственно, либо с временным интервалом – например, один и тот же праздник в один день справлялся мужчинами, а в другой – женщинами; провождение досуга было принято в однополых компаниях.

Свадебные и семейные обряды также показали значительные различия, демонстрируя аспекты семиотического плана в распределении женских и мужских ролей. В русских семьях приходящая в новый дом невеста должна была «сделать взнос» в виде приданого. Накопленное девушкой до свадьбы приданое считалось достоянием молодой семьи, обеспечивая потребности мужа, жены и будущих детей нарядной одеждой, постельными принадлежностями и бельём, бытовым текстилем.  В идеале – накопленного приданого должно хватить на всю жизнь, та как после свадьбы времени на шитьё у женщины не останется. Знатные и богатые семьи давали за девушкой не только ткани и вещи, но и имущество, деньги или дело, приносящее доход. Семья, выдающая девушку замуж, обеспечивала существование не только будущей жены, но и всех домочадцев. Татарские  традиции предполагали выкуп (калым) за невесту со стороны жениха либо его родителей. В качестве калыма выступали чаще всего деньги, домашний скот, текстиль, драгоценности и так далее. Со стороны будущей жены вклад был минимальным или отсутствовал вовсе. Образ жизни татарские жёны вели достаточно замкнутый, скрываясь от посторонних людей и ограничивая контакты с мужской частью семьи обрядовыми действиями (например, сохранять молчание при родственниках-мужчинах, при необходимости обратиться к родственникам мужа было необходимо посредничество свекрови, золовки). В русских семьях подобной скрупулёзной регламентации не наблюдалось.

Особенности и разница в традициях представителей татарского и русского народов настолько сильны, что отражаются и на стереотипах по отношению к противоположному полу и их поло-ролевых свойств, проявляющихся в обыденном сознании. Поверхностное наблюдение позволяет заметить, что психологические черты мужчины и женщины в татарском обществе очень поляризованы – для мужчин предписано доминирование, активность, агрессивность, жёсткость и авторитетность; женщинам предписаны мягкость, зависимость, молчаливость и застенчивость, пассивная социальная позиция. Деление сфер жизнедеятельности у русских мужчин и женщин менее полярно и демонстративно. Но если рассматривать содержание бытовых обрядов и обычаев и их возможную проекцию на своеобразие национального характера татар и русских глубже, то принятые в обществе и популярные гетеро-стереотипы придётся подвергнуть критике, и во многих позициях опровергнуть.

Являющаяся традицией у татарского народа раздельная деятельность женщин и мужчин означает обязательное существование однополых групп, устойчивых в социальном плане. Из этого следует, что членам группы необходимо проявлять весь спектр психологических свойств: зависимость/доминирование, ведомость/инициативность, мягкость/жёсткость характера. Если группа возникла и существует на длительной основе, в ней так или иначе зарождаются и поддерживаются иерархические признаки и структурирование по критериям этой общности. Обращаясь к данным этнографических исследований, можно заметить, что в микросоциуме этнических татар социальный статус определяется скорее по критериям возраста, нежели по половому критерию. Ещё в XIX веке Карл Фукс, изучавший социальную организацию женских общностей татарок, проживавших в Казани, зафиксировал, что отделённые от окружающего, внешнего мира женщины довольно оживлённо общаются с представительницами своего круга. В своей группе татарская женщина занимала собственное, точно определённое для неё место, в зависимости от которого могла рассчитывать на надлежащие почести. Чаще всего её статус в обществе определялся возрастом и общественной значимостью её семьи. Выйдя замуж, татарская девушка оказывалась в зависимом, подчинённом положении по отношению к старшей родне мужа по женской линии, и в первую очередь – свекрови,  но несмотря на это она знала, что со временем её статус постепенно повысится. Став сначала матерью, а затем свекровью, женщина меняла положение, статус рос. Теперь ей позволительно проявлять авторитарность, властность, при этом пользоваться уважением окружающих и чувствовать почтение. Калым, воспринимаемый представителем не-татарской культуры как покупка невесты и означающий полностью подчинённое положение, на самом деле имеет совершенно иной социальный смысл. Карл Фукс свидетельствовал, что калым – это скорее залог, а не плата за будущую жену. Калым хранился по большей части у родителей жены и ни на что не тратился на протяжении почти всей жизни – он давал женщине уверенность, что она может в любой момент прервать супружество. Развод, происходивший по воле жены, требовал возвращения мужу калыма, зато в случае инициативы развода со стороны мужа, калым был подспорьем независимого существования и позволял поднять на ноги детей. У татар свадьба с предшествующей ей помолвкой не означала бесповоротного разрыва с семьёй и полный переход в дом мужа. Жизнь в мужнином доме сопровождалась для женщины сохранением тесного контакта с родителями и другими родственниками, благодаря чему она постоянно получала поддержку с их стороны и помощь, что также регламентировалось обрядовой стороной и традициями. Высоко ценилось, если женщина после замужества довольно долго продолжала жить в родительской семье, но это был признак зажиточности семьи и далеко не все могли себе это позволить. Случалось, что в доме мужа жена начинала жить, уже успев родить от него одного-двух детей.

При такой трактовке традиций и обрядов становится ясно, что культивирования неуверенности в своём положении или психологической зависимости от мужчины в женщинах-татарках не происходило. Основная задача социального разделения полов и развитой обрядовости, регулирующей социальное взаимодействие между носителями признааков противоположных полов или одного и того же пола – расстановка акцентов в воспитании на понимание, знание и выполнениие предписанных норм общения, а не целенаправленное формирование желательного для социума психологического склада индивида. Народная педагогика не занималась воспитанием в мужчинах и женщинах взаимодополняющих психологических черт, а значит, идеальная модель маскулинности/феминности  при такой организации культуры не была поляризованной.

Русская культура почти не предполагает обрядовой регулировки социальных контактов мужчин и женщин, и тесные связи в основном зиждились на применении психологических механизмов регуляции взаимодействия между членами социума. Взаимодополнительные качества, традиционно воспитываемые в мужчине и женщине, призваны усилить устойчивость сообщества, эффективность деятельности внутри него, снизить вероятность возникновения конфликтных ситуаций. Таким образом, для русской культуры характерно большее различие маскулинного и феминного идеального образа. И изучение социальных групп русских и татар в представленном на рассмотрение исследовании подтвердило, что у татар поляризация поло-ролевых представлений выражена сильнее, чем у русских по национальности респондентов.

Исследования, проведённые этнографами в период с дореволюционных до наших времён, показали, что дружеские контакты и тесное общение русского и татарского населения привели к неизбежному культурному и духовному взаимообмену. Сохранение этнической целостности  при этом оставалось и специфика культурных традиций воспроизводилась как у русских, так и у татар, как в городских, так и в сельских поселениях.

Современное состояние общества делает возможным получения образования, использование СМИ, участие в сферах общественной и производственной жизни, получение социальной помощи одинаково гарантированными для представителей обеих национальностей, в равной степени женщинами и мужчинами. Определённый уровень социального взаимодействия и условий жизни уменьшают традиционную дихотомию поло-ролевых представлений, а также в характеристиках личности, которые определяют психологический пол индивида. Современные исследования в области этнопсихологии фиксируют схожие эмоциональные установки и подобие этнических стереотипов у татар и русских. Это объясняется, прежде всего, тем, что в основе всех этих установок и норм лежат общечеловеческие ценности.

В последние десятилетия среди исследователей психологии личности наблюдается тенденция рассматривать этнос, самобытность духовного склада и особенности менталитета как важнейшие факторы личностной социализации. Влияние менталитета проявляется через микросоциальное и природное окружение и приводит к рождению ряда специфических личностных качеств, особенностей поведения и восприятия мира человеком. Взяв за основу архетипы, выведенные К.Г. Юнгом, современные исследователи выделяют понятие «этноида» как архетипного представления подсознательной природы. Под этноидом понимается образ идентификации с этническими характеристиками, субъективно предпочитаемый, причём он не обязательно существует в реальной истории. Этноид, по мнению психологов, оказывает влияние на формирование и тип личности, даже если индивид вырос и живёт в ином этнокультурном пространстве. Если образ жизни вступает в противоречие с этноидом, это может негативно отразиться на состоянии личности. И для сегодняшних исследователей, специализирующихся на социологических, психологических, педагогических аспектах, влияющих на личность, объективно поставлена задача осмысления ценностных с точки зрения этноса категориях – в нашем случае это реальное  наполнение и функциональность в плане воспитания духовности этнических ценностей татарского и русского населения, а также их влияние на процессы модернизации социума.

Ход исследования: методика и результат

Испытуемые отбирались в примерно равных пропорциях и одинаковых возрастных категорий. В исследовании приняли участие 173 представителя татарской национальности (83 мужчины и 90 женщин) и 185 представителей русской национальности (95 мужчин и 90 женщин). Социальные условия жизни были сходными, что позволило принять условия образа жизни за основной критерий при отборе участников исследования.

Все респонденты:

К какой этнокультурной группе себя причислить, респонденты определяли самостоятельно, согласно национальности, с которой они себя идентифицировали. Такое социокультурное явление, как национальность, определяет этнос человека по принципу осознания принадлежности самого индивида и его семьи к той или иной национальности, а также по признанию окружающими национальности человека. Для получения более явной картины влияние этнокультурного компонента попытались усилить за счёт привлечения в число исследуемых студентов-гуманитариев (татар по национальности), в специализацию которых входило изучение татарского языка, истории и литературы. Таким образом, в число татарских представителей данного исследования вошло ощутимое количество людей, которых можно причислить к интеллигенции, то есть реальным носителям татарских культурных традиций. Аналогично, в русской группе оказались студенты филологи и историки со специализацией «русский язык, история и литература».

Также примерно поровну со стороны участников исследования татарской и русской национальности было подобрано число выходцев или жителей сельской местности – примерно по десять процентов от общего числа испытуемых.  Опрос происходил на русском языке, поэтому все участвовавшие по условию хорошо владеют русской грамотой для дачи адекватных ответов при анкетировании (все члены групп обучались в школе или вузе на русском языке). Всем респондентам обязательно оказывалась помощь со стороны организаторов исследования в случае, если возникало недопонимание какого-либо вопроса, а кроме того, испытуемый имел право отказаться от анкетирования.

Все молодые люди, согласившиеся принять участие в эксперименте, в течение первых десяти лет своей жизни воспитывались при идее этнической интернационализации, господствовавшей в республиках СССР. Денационализация проявлялась в планомерном стирании этничности с одновременным формированием идентичности по критерию идеологического единства. Перейдя в категорию подростков и позднее, в юношеском возрасте, становление их личности происходило под влиянием двух тенденций социального сознания, противоречащих друг другу. С одной стороны, резко усилилось этническое самосознание народностей, населявших территорию бывшего СССР. Но оборотной стороной центробежных процессов, преобладавших на постсоветском пространстве, было при центрации на собственном этносе, ещё и обращение как к примеру к культуре и образу жизни западных европейцев и американцев. Динамика изменений и их скорость создали необходимость подключения дополнительных адаптационных резервов личности для того чтобы приспособиться к состоянию бесконечных бурных пертурбаций.

Одной из целей исследования было выявить особенности психологического пола и отличия в поло-ролевых представлениях участников эксперимента. Для этого был разработан опросник, заполнение которого включало прохождение тестирования для определения психологического пола и ответы на вопросы анкеты, определяющей поло-ролевые представления.

Заполнить опросник предстояло по следующей схеме:

Задачей организаторов эксперимента было давать разъяснения в случаях возникновения непонятных моментов в ходе заполнения глав опросника и предъявлять участнику главы согласно процедуре исследования. Обработав результаты, можно было определить психологический пол личности и уровень поляризации констант поло-ролевых представлений в индивидуальном порядке, вместе с тем была выявлена зависимость данных показателей в разных группах и у каждого испытуемого индивидуально.

Сопоставление результатов исследования позволило выделить три уровня поляризации поло-ролевых представлений. В результате обработки данных в татарской и русской группе, оказалось, что и в той и в другой этнической группе преобладают среднеполяризованные поло-ролевые представления, высокую полярность показали 29,4% татар (и мужчины и женщины в сумме) против 32,9% русских. Низкая полярность – у 18,4% респондентов – татар, 11,3% у русских. То есть, отличия в обеих группах незначительны, однако среди русских мужчин и женщин поло-ролевые представления всё же поляризованы чуть больше, нежели у представителей татарской группы.

Результаты, полученные в этой части исследования позволяют заключить, что обе этнокультурные группы имеют в сознании как мужчин, так и женщин, единую поло-ролевую модель. Вывод вполне сопоставим с данными аналогичных исследований, проведённых другими авторами по критериям личностных установок и ценностных ориентаций многонационального населения Татарстана. Все молодые люди показали общность установок и схожесть этнических стереотипов.

Показатель психологического пола личности каждого из испытуемых продемонстрировал, как его психологические характеристики укладываются в границы идеала поло-ролевой модели: андрогинной, феминной, маскулинной. Особняком стоит недифференцированность психологического пола индивида.

Примечательно, что как среди русской, так и среди татарской аудитории, абсолютное большинство людей, независимо от пола показало преобладание андрогинного психологического пола (79,5% татарских и 78,9% русских мужчин и 84,; татарских и 74,4% русских женщин). Меньше всего оказалось испытуемых с недифференцированным психологическим полом. С большим отрывом по показателям маскулинности лидируют русские мужчины (21% против 9,6% мужчин-татар). Предсказуемо, что в обеих группах среди женщин превалирует тяготение к феминному типу, а среди мужчин – к маскулинному, что говорит об адекватности подобранной для измерения методики, действительно отражающей характерные условия российской культурной среды.

При сопоставлении ответов, исследователи обратили внимание на большее сходство при распределении видов психологического пола между женщинами (как татарскими, так и  русскими), чем между мужчинами. У русских мужчин никак не представлен феминный и недифференцированный психологический пол, а в татарской мужской группе встреяаются проявления и феминного, и андрогинного, и маскулинного, и недифференцированного психологического пола (в разных пропорциях). То есть, в русской мужской группе гораздо выше дифференцировка психологического пола в зависимости от биологического пола, нежели в татарской группе.

Недифференцированность психологического пола, показатели которой выше всего оказались у мужчин татар (7,2%), по убеждению исследователей, отнюдь не свидетельствуют о неискренности ответов испытуемых. Дополнительные опросы показали, что по ряду параметров опрашиваемые назначали низкий балл своим маскулинным или феминным чертам только при оценке отдельных личностных черт и вариантов поведения, а значит, сами осознавали недифференцированность своего психологического пола.

Мужчины, согласно принятым нормам, довольно высоко оценивали свою маскулинность и низко – проявления феминности. Женщины, наоборот – выше ставили свои качества, свидетельствующие о преобладании женственности как позитивного свойства, и ниже оценивали свои показатели мужественности. Важный вывод, сделанный исследователями: мужчины в большинстве своём отрицают у себя феминность, женщины же вполне допускают наличие у себя маскулинных черт.

Возможно, этот факт говорит об общей маскулинизации женской части современного общества. Проводившиеся ранее исследования также указывали на выявленную закономерность. По-разному психологи отвечают на вопрос, в чём причина маскулинизации современных женщин: экономико-социальные условия; идеологические особенности, ставившиеся во главу угла много десятилетий (со времён постреволюционной России), которые практически воспевали мужественность женщин. Политическая и идеологическая окраска, на наш взгляд, также обусловлена социальными и экономическими факторами.

Исследование в целом показало, что в группах русских полярность поло-ролевых установок выражена сильнее, равно как больше выражена дифференциация психологического пола, соответствующего биологическому. Возможно предположить, что существует зависимость между представлением о поло-ролевых установках у испытуемого и реализацией моделей и характеристик поведения – выраженности черт, соответствующих его собственным поло-ролевым представлениям и общественному стереотипу. Однако сопоставление показателей опроса опровергли данное предположение. Зависимости между тем, насколько полярны поло-ролевые представления, и выраженностью психологического пола личности в ходе эксперимента не выявлено ни в русской, ни в татарской группе. Следовательно, степень разграничения, происходящего в сознании человека, и характеризующего качества ка «мужские»/«женские», существенно не влияет на результаты формирования психологического пола.

Следующий вопрос, который попытались прояснить исследователи: есть ли зависимость между выраженностью определённого качества от того, насколько он осознаётся присущим собственному или противоположному полу? Каким образом происходит соотнесение с психологическим полом?

Составив корреляционные таблицы для каждого испытуемого, организаторы эксперимента выясняли, как оценивают те или иные качества участники опроса (по принципу принадлежности качества своему или противоположному полу) и насколько это качество выражено у него самого. Методика представляла сорок два качества – по ним и составлялась корреляция.

В результате выяснилось, что больше чем у половины испытуемых (у 65,6%) отсутствует подобная зависимость, то есть, скорее всего, они не ориентированы на поло-ролевую идеальную модель, представленную в их сознании. Восприятие отдельных личностных качеств при сравнении типа психологического пола и самооценки выраженных у самого индивида этих качеств различно: чем маскулиннее и феминнее мужчины/женщины, тем ярче окрашена оценочная компонента при восприятии черт как присущих полу своему, либо противоположному биологически. При недифференцированности либо противоположном биологическому психологическом поле, например, у татарских мужчин и женщин, не наблюдалось значимой корреляции по указанным параметрам. В русских группах испытуемых эта связь полностью отсутствовала. Было высказано предположение, что формирование психологического пола, соответственно маскулинного у мужчин и феминного у женщин татарской национальности, происходит  при сознательном ориентировании на индивидуально воспринимаемую инвариантную поло-ролевую поведенческую модель. Становление определённого типа психологического пола в русских группах опрашиваемых, таким образом, не зависело от индивидуальных особенностей восприятия поло-ролевых моделей. Аналогичное исследование предприняла Т.В. Черникова среди молодых людей Волгограда. После анализа данных, она смогла сделать вывод об отсутствии влияния знания эталонных маскулинно-феминных моделей на становление поло-ролевых представлений и ситуативно проявляемый репертуар психологического пола.

Межэтнические отличия могут возникать по той причине, что у представителей татарской национальности этнокультурные традиции в поло-ролевом аспекте меньше соответствуют современным моделям феминности/маскулинности, сформированным в сознании общества, нежели те же традиции у русских. И потому становление психологического пола у участников исследования татарской национальности сопровождалось, вероятно, возникновением соответствия между индивидуальными психологическими качествами и идеальной поло-ролевой моделью при осознании и актуализации качеств.

1. Рассуждая о влиянии социально-экономических компонентов и условий на черты психологического пола членов данного социума, можно резюмировать следующее: современные социально-экономические условия способствуют тому, что идеальная модель феминности/маскулинности утрачивает поляризованность, из одномерного континуума становясь многомерным. Это явление обусловливает расширение возможностей становления психологического пола и изменение методологических схем при изучении развития психологического пола личности в современных условиях.

2. Инвариантный образец маскулинности/феминности, выявленный в результате вышеописанного этно-социального исследования, демонстрирует:

3. Методика самоотчёта при изучении половых различий (BSRI-методика), определяя психологические типы личности, показала, что для современных мужчин и женщин при преобладании у женщин феминных черт, а у мужчин – маскулинных, в равной степени свойственно проявление андрогинности. Недифференцированность психологического пола сопровождается ощущением, возникающим у самого индивида, отсутствия характерных проявлений мужественности/женственности, принимаемых как личностные качества или ситуативные поведенческие реакции. Статистика не подтверждает связи между формированием психологического пола (определённого типа) и степенью деления в сознании личностных качеств на мужские/женские.

4. В группах женщин (как русских, так и татарок) меньше статистических различий, чем между мужчинами в татарской и русской группах. Для мужчин русской и татарской национальностей свойственно отрицание феминности при оценке собственных личностных характеристик; женщинам татарской и русской национальностей свойственно обнаруживать у себя проявления маскулинности и оценивать её уровень в своих психологических характеристиках несколько выше. Это возможное свидетельство тенденции общей маскулинизации, обусловленной нынешней социально-экономической ситуацией в обществе.

5. Исследование выявило ряд межэтнических различий:

Результат исследования даёт основания утверждать, что поло-ролевые этнокультурные традиции у татар  меньше соответствуют поло-ролевому инварианту общественного сознания, чем поло-ролевые этнокультурные традиции у русских. Эта закономерность может найти своё отражение в процессе становления психологического пола индивида людей разных национальностей. Гармонично, практически неосознаваемо, формирование психологического пола человека происходит, когда образы маскулинности/феминности максимально соотносятся с влиянием поло-ролевых этнокультурных традиционных представлений. Рассогласованность между влиянием этнических традиций и идеалом маскулинности/феминности может привести к неадекватности в период становления психологического пола индивида и отразиться сознании самой личности.